Неточные совпадения
— Да он славно бьется! — говорил Бульба, остановившись. — Ей-богу, хорошо! — продолжал он, немного оправляясь, — так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет козак! Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! — И отец с сыном стали целоваться. — Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил; никому не спускай! А все-таки
на тебе смешное убранство: что это за
веревка висит? А ты, бейбас, что стоишь и руки опустил? — говорил он, обращаясь к младшему, — что ж ты, собачий сын, не колотишь меня?
На одной
веревке висит разное белье.
Кругом нас
висел целый лес декораций, деревянные валы, которыми поднимали и опускали эти декорации, и целая сеть
веревок, точно
на каком-то корабле.
Звонок здесь
висел на довольно широком черном ремне, и когда капитан потянул за этот ремень, нам послышался не веселый, дребезжащий звук, а как бы удар маленького колокола, когда он ударяет от колеблемой ветром
веревки.
Посредине этого двора, под высокими стропилами,
висел на перекинутой чрез блок
веревке большой фонарь, ничего не освещавший, но глядевший
на все, точно красный глаз кикиморы.
Был там около рояля бронзовый матрос, размахнувшийся, чтоб кинуть спасательный круг,
на круге
висели веревки из проволоки, и они постоянно дергали Фому за волосы.
Бывало, как узнает о краже лошадей или другого добра, сейчас же возьмется за славного вора старика Шебунича. Тот, бывало, хоть запори его, своих не выдаст. «А, не знаешь! Крикнет Петр Яковлевич: топи овин! коптить его!» И вот в самом густом дыму, зацепленный за ногу
веревкой, Шебунич
висит на перемете. Тут уж некогда запираться, и все разыщется».
Во дворе
на протянутых
веревках висело белье; она срывала свои юбки и кофточки, еще мокрые, и бросала их
на руки глухому. Потом, разъяренная, она металась по двору около белья, срывала всё, и то, что было не ее, бросала
на землю и топтала.
Люди, всходившие наверх, рассказали то же. Ильич
висел на балке, в одной рубахе и портках,
на той самой
веревке, которую он снял с люльки. Шапка его, вывернутая, лежала тут же. Армяк и шуба были сняты и порядком сложены подле. Ноги доставали до земли, но признаков жизни уже не было. Акулина пришла в себя и рванулась опять
на лестницу; но ее не пустили.
Дарья вскочила с полатей да прямо к люльке; глядь — а парнишка-то лежит себе мертвешенек; головка просунута в
веревку,
на которой
висит люлька, и ручонками-то ухватился за нее; весь посинел — знать, уж нечистая сила больно вздосадовала
на Дарью да и удавила его.
Панов, весь опутанный
веревками, принесенными наскоро со двора, где
висело белье, уже лежал
на нарах.
Там
на протянутой от погреба до забора
веревке висели и сушились его зимняя шинель, шуба, валеные сапоги и даже его осьмиклассный мундир и треугольная шляпа.
— А я, коли видели:
висит человек снаружи дома, в ящике
на веревке, и стену краской мажет или по крыше словно муха ходит — это он самый я и есть! — отвечал мужик.
Он как мертвый
висел на кушаке, голова его тоже
висела и билась о края колодца. Лицо было сине-багровое. Его вынули, сняли с
веревки и положили
на землю. Думали, что он мертвый; но он вдруг тяжело дохнул, стал перхать и ожил.
Перед образом горит зеленая лампадка; через всю комнату от угла до угла тянется
веревка,
на которой
висят пеленки и большие черные панталоны. От лампадки ложится
на потолок большое зеленое пятно, а пеленки и панталоны бросают длинные тени
на печку, колыбель,
на Варьку… Когда лампадка начинает мигать, пятно и тени оживают и приходят в движение, как от ветра. Душно. Пахнет щами и сапожным товаром.
Я очутилась в небольшой комнате, устланной циновками и коврами с разбросанными
на них мутаками и выделанными шкурами диких коз. В углу стоял очаг с дымящеюся жаровней. Стены украшали развешанные оловянные блюда, тарелки, железные таганцы и кастрюли — словом, полная коллекция домашней утвари горского обихода. Еще выше, под самым потолком,
на железных крючьях,
висели вяленые бараньи окорока, перетянутые
веревками.
Между двух столбов, находившихся друг от друга
на значительном расстоянии, были протянуты
веревки,
на которых
висели калачи и мясные окорока;
на стоявших тут же столах были нагромождены кучи пирогов, караваев, блинов, сырников и других яств. Возле столов стояли чаны с брагою и медом.
В воздухе пахло свежевымытыми полами,
на веревке, которая тянулась диагонально через всю комнату, не
висели, как всегда, тряпки и в углу, над столом, кладя красное пятно
на образ Георгия Победоносца, теплилась лампадка.
Между двух столбов, находившихся друг от друга
на значительном расстоянии, были протянуты
веревки,
на которых
висели калачи и мясные окорока;
на стоявших тут же столах были нагромождены кучи пирогов, караваев, пышек, блинов, сырников и других яств. Возле столов стояли чаны с брагой и медом.
Она смотрит
на пол — роковой голыш у кровати; оглядывается — вдоль стены
висит Мартын… Посинелое лицо, подкатившиеся под лоб глаза, рыжие волосы, дыбом вставшие, — все говорит о насильственной смерти. Крепкий сук воткнут в стену, и к нему привязана
веревка. Нельзя сомневаться: он убил Ганне по какому-нибудь подозрению и после сам удавился. Русским не за что губить старушку и мальчика, живших в нищенской хижине.